Тут смешались воедино амбициозность Москвы и величественность Петербурга, но в тоже время Тверь не похожа ни на одну из столиц России. Город будто подстраивается под каждого жителя или гостя. Особенно это касается достопримечательностей, глядя на которые невольно приходит мысль о том, что создатель в абсолютной точности угадал мысли и желания смотрящего. Недалеко от монумента Афанасию Никитину вальяжно расположился Михаил Круг отлитый из бронзы. А музеи тверского быта и ужасов и вовсе стали соперниками.
Каждый, приехавший в Тверь считает своим долгом обойти все достопримечательности города. Но на самом деле их невозможно не увидеть, в городе их много, буквально за каждым углом. Кто-то отправляется исследовать дом-музей М.Е. Салтыкова-Щедрина, бывшего некогда губернатором Твери. А кому-то придется по нраву необычный музей козла, который пользуется в городе особой популярностью и любовью. До начала 19-го века город был центром страны по выделке шкур, благодаря чему и появился этот музей. В нем можно увидеть более 600 экспонатов, ну а тем, кому повезло с фамилией, производной от «козел» заявлен бесплатный вход в музей.
На Трехсвятской улице располагается местный «Арбат», где неспешно прогуливаются влюбленные. А вдоль самой улицы ютятся старинные чугунные фонари, вечнозеленые ели и елки, и, конечно же, творческие люди – художники с мольбертами. На Арбате же находится храм начала 18-го века – Вознесение. Он очень похож на многочисленные питерские церкви, те же широкие пролеты, массивные колонны, но и общая легкость.
Безусловно, самая главная достопримечательность и украшение города – Императорский дворец Екатерины Второй. Он до сих пор является эталоном элегантности и роскоши. Когда-то в его залах флиртовали барышни, царили бравые гусары, танцевала русская аристократия, а сейчас дворец стал картинной галереей. Его стены отлично подошли для полотен кисти Васнецова, Репина, Шишкина, Айвазовского и многих других известных творцов.
Тверь - ограненный драгоценный камень среди россыпи русских городов. Камень в шикарном обрамлении, что ставит его чуть поодаль остальных. И каждая его грань удивительно прекрасна. |